Врачи, на глазах которых погибла месячная девочка, убеждают, что сделали все возможное - 13 августа 2015

Городская врачебная комиссия, которую собрало Министерство здравоохранения Свердловской области, провела экспертизу и пришла к выводу, что врачи, наблюдавшие девочку, сделали все, что было в их силах.

Напомним, НАША писала ранее о том, что в конце апреля в реанимации детской больницы № 11 Екатеринбурга скончалась 1,5 месячная малышка Есения.

Мать уверена: причиной смерти ее дочери было то, что врач назначил неправильное лечение, а потом и вовсе перестал подходить к ребенку. Она и ее свидетельница, соседка по палате Юлия, утверждают, что перед тем, как отнести ребенка в реанимацию, врач не подходил к девочке 2 часа, несмотря на постоянные просьбы матери. Более того, он оделся и ушел домой: кончилась смена. А когда девочку положили в реанимацию, она уже не могла дышать самостоятельно.

Исследовали медицинские документы

Городская комиссия исследовала историю болезни, все документы и направила матери ответ на 8 листах. Вот краткое содержание этого ответа:

«Состояние ребенка не требовало экстренного хирургического вмешательства в первые семь дней жизни.На фоне лечения у ребенка замечены улучшения: уменьшилась одышка, девочка стала активнее, прибыла в весе. Поэтому ее выписали домой на 19 сутки жизни с рекомендацией через две недели явиться к кардиологу и раз в месяц показываться сосудистому хирургу.Через неделю, 8 апреля, мама стала замечать периодические хрипы. 8, 9, 15 и 16 апреля девочку осматривал участковый педиатр. ОРВИ не было выявлено, рекомендовалось выполнять назначения кардиолога.20 апреля девочку увезли в больницу на скорой с жалобами на заложенность носа и частый кашель. При поступлении состояние расценено как средней степени тяжести из-за кашля на фоне врожденного порока сердца. Поставили диагноз: вирусно-бактериальная инфекция.21 и 22 апреля девочке проводили обследования, 24-го ее осмотрел лор, поставил диагноз «острый ринит».Ребенку назначили антибактериальную терапию, но в тот же день, 24 апреля мама письменно отказалась от нее.26 апреля состояние девочки ухудшилось: в 17 часов начался приступ кашля, нарастала дыхательная недостаточность. Завотделением осмотрел ребенка и назначил ингаляции с увлажненным кислородом, в 21 час осмотрел повторно. Из-за риска развития пневмонии назначил еще одно лекарство – ванкомицин. Антибактериальную терапию возобновили.27 апреля сделали рентген грудной клетки и сделали заключение, что ребенок болен пневмонией.В тот же день врачи расценили состояние девочки как тяжелое, учитывая, что ребенок срыгивал, кашлял. Врач оценил динамику заболевания и внес дополнение к клиническому диагнозу: тяжелая форма пневмонии.28 апреля в 14 часов во время проведения ЭКГ у ребенка случился приступ остановки дыхательных движений легких. Снова дали увлажненный кислород, усилили терапию.В 18 часов у ребенка поднялась температура, нарастала дыхательная недостаточность. Ребенка перевели в реанимацию, подключили к аппарату искусственной вентиляции легких.Утром 29 апреля ребенка осмотрели коллегиально: присутствовали начмед, кардиолог, заведующие отделениями реанимации и приемного отделения. В 10.16 произошло резкое ухудшение состояния, три раза останавливалось сердце, но ребенка реанимировали. В 19.32 сердце остановилось совсем, в течение 30 минут ребенка пытались реанимировать, но так и не смогли. В 20.02 зафиксировали биологическую смерть».- На основании изучения медицинской документации, комиссия  пришла к выводу, что смерть следует считать непредотвратимой, - заключила городская комиссия.

У Ульяновой остались вопросы к врачам

Мать ожидала такого ответа: ранее НАША публиковала комментарий главного врача больницы № 11, который так же утверждал, что медики сделали все возможное.

Однако у Ксении Ульяновой до сих пор остались вопросы: почему при риске пневмонии девочке не назначили четкое питание? Из-за этого ребенок стал срыгивать. Почему о причине смерти дочери матери сообщили только в письме от Минздрава 7 августа?

Кроме того, Ксения утверждает, что главный врач в комментарии НАШЕЙ не рассказал все, что было на самом деле:

- Аверьянов комментирует: «Ребенок на тот момент находился на мониторе, который фиксирует сердечную деятельность. Если бы остановилось дыхание или нарушилось сердцебиение, сигнальный аппарат сразу бы сработал». Но монитор показывал только насыщенность организма кислородом, остальные показатели не были настроены, этому свидетель соседка по палате Юлия. Я была проинструктирована по пользованию монитором, если показатель ниже 80, обязательно подходить к медсестрам, как я и поступала, поначалу медсестры подходили, а потом сказали: «добавляйте кислорода». Кроме того, я так и не получила ни от кого ответа, почему два часа не подходил врач, когда мой ребенок умирал? – возмущается Ксения.