– Первый раз фильм показали в Каннах. И его очень хорошо приняла зарубежная публика, даже не зная музыкантов, контекста, языка. Они его восприняли, как простую историю: о России, о любви, о музыке. На "Кинотавре" же было видно, что зрители ждут подвоха, пошлости, а их в фильме нет.
– Многие отметили, что Майк получился заторможенным. Как отнеслись к критике?
– У каждого свое представление, какими должны быть Майк и Цой. Когда много разных мнений – это нормально. Как режиссер решил – так и вышло. Вы увидите точку зрения жены Майка, Натальи Науменко, которая была нашим консультантом. Она поделилась с нами самым личным и боялась, что выйдет пошло. Тот же фильм Учителя, "Матильду", облили грязью заранее, а в итоге там не было ничего страшного.
– Тяжело ли было вживаться в роль?
– Я играл не совсем Майка. Я был человеком, который делает музыку. Кирилл позвонил мне и сказал, что есть предложение. Когда он рассказал идею, я спросил: "Ты уверен, что именно я тебе нужен?" Ему было важно, чтобы хоть один из актеров был музыкантом, ведь в фильме столько музыки. Я сначала даже отказывался, испугался, что не смогу. Но по итогу скажу, что с Серебрянниковым было очень приятно работать, он очень поддерживал и хвалил. Сложно было только с волосами – их пришлось наращивать.
– Как работалось с Тео Ю, сыгравшим Цоя, и другими актерами?
– Он на площадке по 20 часов в сутки занимался с репетиторами по русскому языку, ведь он вообще его не знал. Конечно, немного жаловался, что устал, но он боец. Ирина Старшенбаум (сыграла жену Науменко. – Прим. ред.) – отличный человек, очень открытый, правдоруб. Меня трясло, когда начали снимать, а она очень поддержала. Спрашивал советов, как выучить текст, она сказала, что нужно от руки все переписывать.
– Кино получилось больше биографическим или лирическим?
– Когда монтировали и работали над звуком, я открывал для себя новые вещи, которые Кирилл заложил в кино. Сам Цой соткан очень сложно: его отрабатывали 4 человека. Актер Тео Ю – молодец, конечно, с нуля выучил русский. Но озвучивал его другой человек, третий пел за него, а четвертый играл на гитаре. Цой у нас – прямо Цой, а Майк – это смесь меня и лирического героя. Я и в исполнение включил стиль Ромы Зверя. Параллельно с работой над "Летом" Серебренников также снял и смонтировал еще два документальных фильма. 21 июня выйдет лента, в которой друзья и современники Майка расскажут, как они жили в то время. Это поможет понять, что фильм-то у нас вышел правдивым. Потом выйдет картина о том, как снимали наше "Лето".
– Когда в вашей жизни возникли Цой и Науменко?
– Когда Цой погиб, мне было 13 лет, через год погиб Майк. Конечно, мы их все слушали. Потом также сколотили свою группу, играли на чердаке с акустическими гитарами, на железных мисках, самодельных барабанах. Пели песни групп "Кино", "АукцЫон", "Странные игры", "Зоопарк".
– А почему фильм называется "Лето"?
– Потому что у Майка есть такая песня. Потому что это одно из знаковых времен года, особенно для Питера, это полтора месяца тепла и свободы. И это было последнее лето того времени, потом начались перестройка и изменения. И все стало по-другому.
