На следующей неделе, 5 апреля, в России состоится премьера фильма "Гоголь. Вий". Перед выходом новой части корреспондент НАШЕЙ пообщалась с 29-летним режиссером фильма Егором Барановым, который родом из Екатеринбурга.
– Мы остались довольны. Это были действительно заметные сборы для российского кино (444,5 млн рублей, – Прим.авт.). Приятно, что есть люди, которые ждут продолжения. С другой стороны, жадность не дает покоя. Хотелось бы, чтобы еще больше зрителей влюбились в кино.
– Почему отложили показ второй части?– Мы перенесли премьеру с конца осени на 5 апреля как раз из-за публики и сборов. Мы не ожидали такой реакции зрителя и поняли, что было бы неправильно выпустить продолжение сразу. Решили взять паузу, чтобы разжечь голод у аудитории. Вторую часть отправили на доработку, добавили компьютерной графики, чтобы история выглядела ярче, мрачнее и масштабнее.
– Возраст 16+, он один. Просто, создавая кино, мы не думали о возрастном цензе. Снимали, как хотелось. В итоге в первую часть попали сцены "для взрослых", во второй такого нет.
– О чем второй фильм?– В первой части фильма есть отсыл к произведению "Заколдованное место". Там Гоголь встретится с Чертом, будет искать золотые клады. Много посвящено и истории рождения Гоголя, и появлению его дара. Вторая же часть фильма посвящена встречи Гоголя с Вием и панночкой.
– Будет ли ваш "Гоголь" переведен на английский?– Все фильмы будут собраны вместе и переведены, и только потом представлены западной аудитории. Но скорее всего в формате сериала.
– Нашей задачей было показать Вия аутентичным и убедительным, но чтобы чувствовалось напряжение. Чтобы зритель мог представить своего Вия, но при этом оставить и завесу тайны. Ведь лучше всего работает то, чего мы не видим.
– Как создавался мир Гоголя, наряды?– Работали все вместе: я, художник по костюмам, оператор. Цветными красками мы сделали черно-белый мир. Хотели добиться графичной эстетики, добавляли цвет местами за счет предметов, костюмов. В деревне залили все дома черной краской, чтобы дерево было серо-черным. Намного тяжелее взять что-то из эпохи и создать свои костюмы, смесь старого с современным.
– Чем вдохновлялись?– В России не так уж часто берутся за мистику, тем более в готической манере, чуждой нашему кинематографу. К тому, чего мы хотели добиться, близка манера короля готической иронической сказки Тима Бертона. При разработке мира видений Гоголя ориентиром служил сюрреалистический «Андалузский пес» Луиса Бунюэля и Сальвадора Дали. Ни в костюмах, ни в интерьерах мы осознанно не придерживались исторической достоверности. Хотя основное действие разворачивается в XIX столетии, есть сцены и в средневековой крепости, и в подводном мире, и в аду – нас кидало из локации в локацию.
– Любое заигрывание с речью XIX века или украинским языком было бы неорганичным. Тогда мы бы просто взяли украинских актеров. Но у нас есть персонаж, кузнец Вакула, в речь которого в качестве дополнительной красочки добавляли украинские слова, но баланс соблюдали. То же самое касается и костюмов.
– Будете развивать созданную вами киновселенную?– Закончим нашу историю фильмом "Страшная месть". Но планы на расширение нового мира есть. Если зритель покажет интерес, то сделаем. В этом мире нам самим очень комфортно, хотели бы сделать все еще круче, объемнее, смелее, погрузиться в него. Ведем переговоры на счет комиксов.
"В Екатеринбург не вернусь"– Вы родом из Екатеринбурга, но переехали в Москву. Не жалеете?– Когда я уезжал, не хотел покидать Екатеринбург, никогда не любил Москву. Это было вынужденной мерой, так как хотел учиться во ВГИКе, заниматься кино. В Екатеринбурге не так развит кинематограф. Сейчас периодически посещаю родной город, мне очень нравится, как он развивается. Но если бы мне сказали: возвращайся, я бы отказался. Думаю, эти двери для меня закрыты.
– А съемки у нас планируются?– Время покажет. Для этого нужна определенная история. Все может быть.
